Мэзер коротко кивнул Уильяму и отступил. Дождавшись, когда амбар опустеет, он последним вышел за дверь. Погруженный в свои мысли, он не заметил стоящего снаружи человека и налетел на него. Плечо, в которое до этого угодил наконечник деревянного меча, прострелило болью.

— Смотри, где… — начал он, готовый осыпать мужчину ругательствами. Ротозей, корделлианский кретин…

Но ротозеем оказался не какой-то там корделлианский солдат. Это был капитан Бреннан Крю — человек, которого Ноум поставил во главе солдат, размещенных в Дженьюри, и который занимал второе место в списке корделлианцев, ненавидимых Мэзером. Первое делили между собой Ноум и Терон.

Мэзер круто развернулся, чтобы не видеть лица Бреннана, и пошел прочь. Но, сделав несколько шагов, услышал скрип снега у себя за спиной.

— Постойте! — окликнул его Бреннан. — Как идет обучение? Судя по вашему недовольному виду, именно так, как я и полагал. Мой король интересуется, зачем вы тратите силы на подготовку бойцов, когда находитесь под полной защитой Корделла?

Мэзер резко затормозил. Тренировочный амбар располагался на востоке от дворца, одинокий на снежном просторе. От него тянулась каменная дорожка, бугристая от стоптанного снега — ее не успевали очищать. Мэзер с Бреннаном стояли на ней одни. После боя с Уильямом у Мэзера не хватило сил держать рот закрытым.

— Обучение идет достаточно хорошо, так что передайте своему королю, чтобы не устраивался здесь как дома, — отрезал он, развернувшись к Бреннану.

Тот удивленно приподнял брови:

— Вы забываете свое место, лорд Мэзер.

Мэзер весь напрягся, но стиснул челюсти, успокаиваясь. Нет, его не волновало то, что он пал в титуле с короля до лорда. Его заботило то, что теперь все обязанности монарха лежат на ее плечах.

— Приношу извинения, капитан. Я действительно забываю свое место рядом с вами. Никак не запомню, что вы не солдат, а дар, предназначенный для защиты капиталовложения. Было бы намного проще, если бы корделлианские солдаты расхаживали по Винтеру с бантиками на шлемах.

Бреннан шагнул к нему. Мэзер расправил плечи, но, прежде чем чувства успели взять верх над разумом, капитан улыбнулся.

— Возможно, мы и дар, — отозвался он, — но в нас по крайней мере нуждаются. Ваша королева вернулась, слышали? Она попросила вас явиться к ней? Нет, как я погляжу. Не подсчитывать ли корделлианские богатства вы сейчас спешите? Вы так уверены в своей значимости и нужности Винтеру, хотя мы оба знаем, что ваша роль в этом королевстве лишь немногим отличается от роли того же крестьянина.

К тому времени как Бреннан закончил говорить, зрение Мэзера застили всполохи пятен, а тело налилось такой жгучей яростью, что казалось, падающие на кожу снежинки должны с шипением испаряться. Он схватил Бреннана за воротник и дернул на себя.

— Вы понятия не имеете, о чем говорите, — прорычал Мэзер.

Взгляд Бреннана метнулся за его плечо. Глаза широко раскрылись.

— Королева Мира.

Мэзера охватила паника. Она здесь?

Он не мог встретиться с ней тут один на один. Встречу с ней он был в силах выдержать только в той обстановке, где знал свое место, — лорда Винтера, слуги королевы. Здесь же Мира напомнит ему о том, что Мэзер ей не нужен, и он не будет знать, как жить дальше.

Мэзер отпустил Бреннана и развернулся. Сапоги заскользили на обледенелых камнях, и он плюхнулся в снег. Паника улеглась так же быстро, как и поднялась.

Дорожка за ним была пуста.

— Вы правы, лорд Мэзер, — рассмеялся Бреннан. — Я понятия не имею, о чем говорю.

Мэзер вскочил на ноги и зашагал по дорожке так быстро, словно мог убежать от своего унижения. Неужели всем известно о его провале? Не только о том, что он более не король, но и о том, что он более не тот, в ком нуждается винтерианская королева? Неужели всем известно, как низко он пал? Неужели никто, кроме него, не видит, сколько трудностей и волнений свалилось на Миру?

И сегодня ему предстоит смотреть на то, как она будет порхать по бальному залу под руку с Тероном. Предстоит притворяться, что ему достаточно просто видеть ее, хотя он желает сражаться за нее… Нельзя. С самого возвращения в Винтер все три месяца она не искала его общества. Он видел ее мельком на встречах — и все. Он желал, чтобы она хотела его. Но она хотела Терона. И как бы ни было больно признавать это, Терон заслуживал ее. Это Терон спас ее в Спринге. Это Терон рисковал жизнью, чтобы Ноум привел армию на борьбу с Ангрой. А он, Мэзер, ничего не делал, пока Мира в разгар битвы лежала без сознания у ног Ирода. Он метался по коридорам дворца Ноума, она же месяцами работала в лагере Ангры. Он и теперь ничего не делает, поскольку не знает, что именно следует делать. Ему невыносимо находиться с ней рядом, когда у нее есть… Терон.

Он больше не был королем. Он больше не был сиротой. И его больше не было в жизни Миры. Не о такой свободе он мечтал.

5

Мира

Двухдневная поездка из Гаоса в Винтер кажется теперь слишком короткой. Спрыгнув с лошади, я медлю, прежде чем пойти во дворец.

Вдыхаю запах потертой кожи седла. Мой конь отфыркивается от снежинок, приземляющихся ему на нос, но остается совершенно безразличен к какофонии окружающих звуков.

— Мой король, с возвращением в Дженьюри! — кричит один из корделлианцев, сопровождавших нас в Гаос.

Другой радостно восклицает:

— Сегодня мы знатно повеселимся!

Я морщусь. Терон так и не пообещал мне, что его люди сохранят в секрете нашу находку. Уверена, что смогу разобраться во всем сама, но не знаю как. Мне ничего не известно ни об ордене Искупителей, ни о том, как оставить источник закрытым.

— Ты можешь притвориться усталой.

Вздрогнув, я поворачиваюсь к Нессе. Коналл в нескольких шагах от нее окидывает корделлианцев взглядами, в которых читается с трудом сдерживаемое презрение. Гарриган наблюдает за нами.

— Он знает, что я хорошо переношу путешествия верхом, — отвечаю я.

— Дорога была долгой, — пожимает плечами Несса. — Притворись усталой и иди с нами во дворец.

— Это даже ложью не будет, — добавляет Гарриган, вглядываясь в мое лицо и, без сомнения, подмечая круги под глазами и болезненный цвет кожи.

Мое внимание привлекает тихий скрип саней, подпрыгивающих на неровной обледенелой дороге. Они скользят мимо нас, и я провожаю их взглядом — серебристо-молочные, потрескавшиеся, с облупившейся краской. Мы вытащили их из-под камней. Эти сани — одно из наших немногочисленных истинно винтерианских изделий среди множества тех, что доставили нам в помощь из Корделла. Они сделаны в виде крытого фургона и предназначены для транспортировки товаров, а не людей. Они везут добытые в Гаосе драгоценные камни, что добавятся к богатствам, приготовленным нами в уплату Корделлу и Отему.

Слабо улыбнувшись Нессе и Гарригану, я отхожу от лошади. Ноум в окружении своих людей тихо разговаривает с Тероном. Принц выглядит даже более уставшим, чем я. Увидев меня, он облегченно вздыхает.

Глядя на Ноума и Терона, я вижу, как они похожи. Ноум внешне почти точная копия Терона, только на двадцать лет старше. Золотисто-каштановые волосы до плеч седы у корней, карие глаза окружены морщинами, но по-прежнему блестят. На бедре висят ножны, в которых покоится корделлианский накопитель. Драгоценный камень на рукояти кинжала излучает бледно-лиловое свечение.

— Королева, — приветствует меня Ноум, в несколько шагов преодолев разделяющее нас пространство.

Корделлианские солдаты, притихнув, с интересом наблюдают за нами. Винтерианцы заняты ремонтом домов на площади, перевозкой бревен, камней и прочего. За ними высится Дженьюрианский дворец. Его крылья, раскинутые в форме подковы, обнимают широкий двор со склоненными к земле деревьями. На наружных стенах, облицованных белым и кремовым мрамором, выделяются пятна сажи и зияющие дыры от пушечных снарядов.

Я расправляю плечи.

— Король Ноум.

У меня заготовлено множество колкостей, но я слишком вымотана, чтобы играть в эти игры.